Её глаза снова блестят, всего лишь увидев тебя. Но сейчас совсем не так как обычно - от радости, а от наворачивающихся слёз. Вторая Мировая – далеко не увеселительное мероприятие. Так много важных слов он вынужден сдерживать в себе. О том, что дико скучает без неё. Что без неё его и без того разгромленный дом кажется в ещё несколько раз мрачнее. Что он жалеет о данном ей согласии на занятие ею позиции военного нейтралитета. Он знал, что сестра сама приняла такое решение и поступила как нельзя мудро. Что более находиться в доме Швейцарии ей было бы крайне опасно. Он сам не представляет, как бы повёл себя, если бы узнал, что по его вине или при недостаточной защите Лихтенштейн пострадала от рук подонка Германии. Но, всё-таки… Видимо, он моральный эгоист, если думает сейчас о том, что должен немедленно забрать сестру назад. Она действительно в чём-то сообразительнее его. Её интуитивное решение спасло её от гораздо больших разорений и потерь, чем они могли бы быть, не займи она нейтральную сторону. Она может себе это позволить, ведь её роль в войне невелика. Тогда как состояние Швейцарии можно назвать крайне подвешенным. Он был вынужден подчиняться Германии, позволять провозить через свою территорию их с Италией военные грузы, отдавать им свои богатства, вступать в военные действия против Союзных Стран. Он уже не так, как обычно, подтянут и уверен в себе, он потрёпан войной, он так устал… Зачем ты сюда пришёл? Окончательно убедиться в собственном чёрном эгоизме? Тебе ведь сейчас ничего не стоит сказать: «Пойдём со мной», - и она уже сама не выдержит, пойдёт с ним хоть на край Земли. Вот она уже стоит перед тобой, с выражением немой мольбы на лице. Но ты молчишь. Еще сохраняешь некоторое подобие рассудка и не хочешь ранить её, втянув во весь этот грязный военный беспредел. Не находишь нужные слова объяснения всего того, что творится сейчас в твоей противоречивой душе. А развернёшься, так ничего не сказав, и опять сделаешь ей больно. Какой-то замкнутый круг. Всё-таки, ты жалкий эгоист. - Братик, я… Я всё понимаю, - дрожащим голосом нарушает молчание Лихтенштейн. Ещё бы она не понимала. Добрая, мягкая, чистосердечная, но сильная душой, умная, проницательная. От её больших наивных, но внимательных глаз, видимо, ничего не скроешь, даже потаённых невысказанных мыслей. - Братик... Я до сих держу нейтралитет… И недавно предоставила около пятистам русским солдатам политическое убежище на своей территории… Она делает нерешительный шаг вперёд, её руки тянутся к его груди, маленькие ладони осторожно притягивают к себе его подвешенный на цепи медальон – серебряный крест. Немного наклоняет голову и прислоняет его к своему лбу. - Но я всегда буду… Что бы ни случилось, я никогда… ни за кем не уйду… не предам… ни за что на свете!.. – сбивчиво шепчет Лихтенштейн, будто давая клятву перед священным алтарём. - Молодец. Спасибо тебе, ты действительно… Я горжусь тобой, - вполголоса, облегчённо улыбаясь, хвалит сестру Швейцария. А потом развернётся и уйдёт. Они ещё долго не увидятся. Но оба теперь уверены – они не эгоисты. Они связаны белым крестом - символом вечной борьбы за свободу и независимость. Это гораздо важнее присутствия рядом.
Leia - sun и размер надо учесть также,и переписку нашу) Спасибо*реверанс* и на этом я заканчиваю наш флуд и предлагаю перейти в умыло если понадобится)
-
-
10.11.2010 в 18:22Её глаза снова блестят, всего лишь увидев тебя. Но сейчас совсем не так как обычно - от радости, а от наворачивающихся слёз. Вторая Мировая – далеко не увеселительное мероприятие.
Так много важных слов он вынужден сдерживать в себе. О том, что дико скучает без неё. Что без неё его и без того разгромленный дом кажется в ещё несколько раз мрачнее. Что он жалеет о данном ей согласии на занятие ею позиции военного нейтралитета. Он знал, что сестра сама приняла такое решение и поступила как нельзя мудро. Что более находиться в доме Швейцарии ей было бы крайне опасно. Он сам не представляет, как бы повёл себя, если бы узнал, что по его вине или при недостаточной защите Лихтенштейн пострадала от рук подонка Германии. Но, всё-таки… Видимо, он моральный эгоист, если думает сейчас о том, что должен немедленно забрать сестру назад.
Она действительно в чём-то сообразительнее его. Её интуитивное решение спасло её от гораздо больших разорений и потерь, чем они могли бы быть, не займи она нейтральную сторону. Она может себе это позволить, ведь её роль в войне невелика. Тогда как состояние Швейцарии можно назвать крайне подвешенным. Он был вынужден подчиняться Германии, позволять провозить через свою территорию их с Италией военные грузы, отдавать им свои богатства, вступать в военные действия против Союзных Стран. Он уже не так, как обычно, подтянут и уверен в себе, он потрёпан войной, он так устал…
Зачем ты сюда пришёл? Окончательно убедиться в собственном чёрном эгоизме? Тебе ведь сейчас ничего не стоит сказать: «Пойдём со мной», - и она уже сама не выдержит, пойдёт с ним хоть на край Земли. Вот она уже стоит перед тобой, с выражением немой мольбы на лице. Но ты молчишь. Еще сохраняешь некоторое подобие рассудка и не хочешь ранить её, втянув во весь этот грязный военный беспредел. Не находишь нужные слова объяснения всего того, что творится сейчас в твоей противоречивой душе. А развернёшься, так ничего не сказав, и опять сделаешь ей больно. Какой-то замкнутый круг. Всё-таки, ты жалкий эгоист.
- Братик, я… Я всё понимаю, - дрожащим голосом нарушает молчание Лихтенштейн.
Ещё бы она не понимала. Добрая, мягкая, чистосердечная, но сильная душой, умная, проницательная. От её больших наивных, но внимательных глаз, видимо, ничего не скроешь, даже потаённых невысказанных мыслей.
- Братик... Я до сих держу нейтралитет… И недавно предоставила около пятистам русским солдатам политическое убежище на своей территории…
Она делает нерешительный шаг вперёд, её руки тянутся к его груди, маленькие ладони осторожно притягивают к себе его подвешенный на цепи медальон – серебряный крест. Немного наклоняет голову и прислоняет его к своему лбу.
- Но я всегда буду… Что бы ни случилось, я никогда… ни за кем не уйду… не предам… ни за что на свете!.. – сбивчиво шепчет Лихтенштейн, будто давая клятву перед священным алтарём.
- Молодец. Спасибо тебе, ты действительно… Я горжусь тобой, - вполголоса, облегчённо улыбаясь, хвалит сестру Швейцария. А потом развернётся и уйдёт. Они ещё долго не увидятся. Но оба теперь уверены – они не эгоисты. Они связаны белым крестом - символом вечной борьбы за свободу и независимость. Это гораздо важнее присутствия рядом.
-
-
10.11.2010 в 18:56Спасибо вам,автор.Откроетесь?)дабы подтвердить мои догадки
Заказчик.
-
-
10.11.2010 в 19:47Какое исполнение *не может больше ничего написать,ибо очарован исполнением*
Сама до сих пор трясусь
-
-
10.11.2010 в 19:50И да,опять прошу разрешения на перепост~
-
-
10.11.2010 в 19:53сурово палимся
Чё ж поделать, я спалилась ещё давно, в посте предполагаемых выполняемых заявок
И да,опять прошу разрешения на перепост~
Так и быть, уговорил
-
-
10.11.2010 в 20:08Спасибо*реверанс*
и на этом я заканчиваю наш флуд и предлагаю перейти в умыло если понадобится)
-
-
10.11.2010 в 21:57я знала, что я вас знаю *ROFL*
-
-
10.11.2010 в 22:22мы же суровое шипперское трио
-
-
10.11.2010 в 22:25HELL YES!
мы суровы, как никто!